Замечательная русская писательница Надежда Лохвицкая, признанный мастер короткого рассказа, взявшая впоследствии псевдоним Тэффи, родилась 21 мая 1872 года в Санкт-Петербурге. В этой статье мы расскажем вам её краткую биографию.
Предлагаем вам собрать онлайн-мозаику «Портрет Надежды Тэффи».
Нет оснований считать, что её детство было чем-то омрачено. Родилась Наденька (Надин) Тэффи в родовитой дворянской высокообразованной семье, состоящей из папы-адвоката, мамы с французскими корнями и четверых детей, где все были увлечены и очарованы литературой. Но особенно ярко литературный дар проявился у двух сестёр, Мирры и Надежды. Только у старшей сестры – поэтический, а у Надежды – юмористический в прозе. Их прадед Кондратий Лохвицкий (1774-1830) увлекался литературой, писал стихи и прозу. Через поколения ей и её сестре передались незаурядные литературные способности, но сёстры разделили таланты прадеда – сестра Мирра унаследовала склонность к поэзии, а Надежда – к прозе. Они не были конкурентками друг другу, никому не было обидно. Правда, в дальнейшем и в Надежде также «прорезались» поэтические нотки. Две другие сестры – Варвара и Елена, тоже не без успеха пробовали свои силы в литературе, но известными не стали. Сестра Мирра дважды была награждена Пушкинской премией, и её даже называли «русской Сафо» (см. в Википедии о древнегреческой поэтессе Сапфо, или Сафо, если кому-то захочется уточнить).
Училась Надежда Лохвицкая (Тэффи) в гимназии на Литейном мосту. Вспоминая время учения, Тэффи в рассказе «Мой первый Толстой» писала, что его автобиографическая трилогия была для неё одной из важнейших книг. Здесь же она вспоминает, что, когда ей было тринадцать лет, она поехала к Л. Н. Толстому с просьбой внести изменения в «Войну и мир», так как ей хотелось, чтобы Андрей Болконский остался жив. Но, увидев писателя в его доме, она от волнения смогла только протянуть фотографию для автографа. О круге своего чтения в этот период, слегка иронизируя, Тэффи писала так : «Тургенев – весной, Толстой – летом, Диккенс – зимой, Гамсун – осенью».
Дебют (это значит – первое выступление — шахматный термин.) юной писательницы состоялся в 1901 году, когда родственники проявили инициативу и отнесли одно из её стихотворений в редакцию еженедельного иллюстрированного журнала «Север». Поступок близких ей не совсем понравился, зато очень порадовал первый гонорар. Через три года увидело свет первое прозаическое произведение «День прошёл». В автобиографии Тэффи писала : «первое из моих напечатанных произведений было написано под влиянием Чехова».
В 1910 году, после опубликованного двухтомника «Юмористических рассказов» писательница становится настолько известной, что предприниматели начинают выпускать духи и конфеты под названием «Тэффи». Когда ей первый раз попали в руки шоколадные конфеты в цветных обёртках с её именем и портретом, она прочувствовала свою всероссийскую славу и объелась конфетами до тошноты.
Много лет спустя после появления в печати первых проб пера, Надежда Александровна дала два объяснения тому, как возник её псевдоним. Она знала некоего глупого человека Стефана, которого слуга почему-то называл Стеффи. Полагая, что глупые люди обычно счастливы, она «ради деликатности» сократила это имя до Тэффи, сделав его своим псевдонимом, впервые подписав им одноактную пьесу «Женский вопрос».
После успешной премьеры этой пьесы она дала своё первое интервью. Когда её спросили о псевдониме, она туманно объяснила : дескать, это фамилия одного глупого человека, не будем вдаваться в подробности…
Её творчество очень высоко оценил сам император Николай II, и она заслуженно носила титул «королевы смеха». В течение десяти лет (1908-1918) Тэффи печаталась в журналах «Сатирикон» и «Новый Сатирикон». В них, как в двух зеркалах, с первого и до последнего номера отражался творческий путь талантливой писательницы. Творческое перо Тэффи отличалось остроумием, беззлобностью и состраданием к нелепым персонажам.
Естественным и закономерным был приход Тэффи в сатирический и еженедельный журнал «Сатирикон». Как справедливо отмечает один из исследователей её творчества, «не гоголевский смех сквозь слёзы», а смех вместо слёз – такова была позиция сатириконцев». Одним из любимых афоризмов Тэффи, который она взяла в качестве эпиграфа к первому тому своих «Юмористических рассказов» (1910), была мысль из шестой части «Этики» Б. Спинозы : «Ибо смех есть радость, а посему сам по себе – благо».
Надежда Александровна Тэффи так говорила о себе племяннику русского художника Верещагина Владимиру :
«Я родилась в Петербурге весной, а как известно, наша петербургская весна переменчива : то сияет солнце, то идёт дождь. Поэтому и у меня, как на фронтоне древнего греческого театра, два лица : сияющее и плачущее».
Эти слова могут стать лейтмотивом всего творчества Надежды Тэффи, ибо в её рассказах всё же угадываются слёзы сквозь смех и смех сквозь слёзы, что бы там ни утверждали критики. Но у неё всё так завуалированно и ненавязчиво, как бывает только у мастеров своего дела: без дидактики и пафоса. И от этого её произведения ещё больше «хватают за душу».
На обложке второго сборника рассказов Тэффи стояло заглавие «Человекообразные». Такое же название было дано первому рассказу-эссе, открывавшему сборник. В нём она писала, что в отличие от людей, в которых Бог вдохнул живу душу, человекообразные жадно любят всё творческое, но сами творить не умеют, ибо трудятся и приспосабливаются там, где человек принимает и выбирает. Они ненавидят смех «как печать Бога на лице души человеческой». Не умея того, что дано человеку, человекообразные научились прекрасно имитировать и смех, и творчество, и любовь. Они преуспели и размножились, они готовы покончить навсегда с человеком, и уже помышляют о хвостах и лапах.
Всю дальнейшую эволюцию Тэффи можно описать как постоянно возрастающий интерес к человекообразным. Резко противопоставленные людям, они начинают вызывать у автора сочувствие.
Характерен в этом отношении и рассказ «Катенька». Тэффи рисует трёх женщин : мать – «бедную, но не благородную вдову», дочь-гимназистку и кухарку, которая «зазналась» уже давно, лет десять назад, и с тех пор никто не может поставить её на место. Пятнадцатилетняя Катенька мечтает о будущем браке, главной ценностью которого, по её мнению, должен стать адюльтер, скроенный по модели классических произведений Толстого и Пушкина. Но то, что было сюжетом высокой классики, превращается в мечтах юной девы в образец пошлости и банальности. И всё-таки Тэффи заставляет читателей посочувствовать Катеньке, ибо её хрупкие мечты – всего лишь порождение грубого и жестокого реального мира, окружающего всех нас.
Далее последовали сборники рассказов «Золотое детство», Сказки жизни», «Неживой зверь», «Кишмиш и другие», «Тонкие письма», «Ведьма», «О любви», «Воспоминания», «Моя летопись», «45». Она написала также пьесу «Женский вопрос», где впервые подписалась псевдонимом «Тэффи».
Свою личную жизнь Тэффи хранила за семью печатями и никогда не освещала в своих воспоминаниях, поэтому биографам известны лишь немногие факты.
Первым мужем яркой и эффектной Надежды стал поляк Владислав Бучинский, окончивший юридический факультет Петербургского университета. Какое-то время они жили в его имении под Могилёвом, но в 1900 году, имея уже двух дочерей, расстались. Затем последовал счастливый гражданский союз с бывшим петербургским банкиром Павлом Андреевичем Тикстоном, который прервался в связи с его смертью в 1935 году. Некоторые исследователи жизни и творчества Тэффи предполагают, что эта неординарная женщина долгие годы испытывала нежные чувства к писателю Бунину.
Она отличалась высокими запросами по отношению к противоположному полу, хотела всем всегда нравиться и рядом с собой видеть только достойного себя мужчину.
Дворянка Тэффи не смогла принять революцию в России и поэтому в 1920 году вместе с многочисленными эмигрантами оказалась в Париже. Хотя в чужой стране на долю писательницы выпало немало бед и страданий, талантливое окружение в лице писателя Ивана Бунина, поэтессы Зинаиды Гиппиус, писателя Мережковского придавало сил жить и творить дальше. Поэтому и вдали от Родины Тэффи продолжал сопутствовать успех, хотя юмор и смех в её произведениях практически сошли на нет. Всё-таки, как ни крути, а вдали от Родины жить не очень-то радостно, а то и вовсе не до шуток, даже юмористам…
В таких рассказах, как «Городок», «Ностальгия» Надежда Александровна выразительно описала изломанную жизнь большинства русских эмигрантов, которые так и не смогли ассимилироваться с чужим народом и традициями. Заграничные рассказы Тэффи публиковались в ведущих газетных и журнальных изданиях Парижа, Берлина, Риги. И хотя главным героем рассказов оставался русский эмигрант, не были обойдены вниманием и детская тематика, и мир животных, и даже «нежить».
Как признавалась сама писательница, одних только стихов про кошек у неё накопилось на целый том. Человек, не любящий кошек, никогда бы не смог стать её другом. По мотивам встреч со знаменитыми людьми (Распутиным, Лениным, Репиным, Куприным и многими другими) она создавала их литературные портреты, раскрывая характеры, привычки, а порой и причуды.
Во время войны писательница жила в Париже. Было так же тяжело, как и всем мирным гражданам, но она не сотрудничала с немцами. Ей удалось бежать в Швейцарию. После войны она вернулась и доживала в Париже в бедности и одиночестве.
Незадолго до смерти Тэффи опубликовала в Нью-Йорке свою последнюю книгу «Земная радуга», где звучала мысль, что все ровесники уже умерли, а до неё все никак не дойдет очередь. В своей шутливой манере она просила Всевышнего прислать за её душой лучших ангелов.
Надежда Лохвицкая осталась верна Парижу до конца своих дней. Она пережила голод и холод оккупации и отказалась вернуться на Родину в 1946 году. Миллионером Атраном в благотворительных целях ей была назначена скромная пенсия, но с его смертью в 1951 году выплата пособия прекратилась.
Сама Тэффи умерла в возрасте 80 лет и была похоронена на русском кладбище в Париже рядом с обожаемым Буниным. Имя этой талантливой женщины-юмористки золотыми буквами вписано в историю русской литературы.
Тэффи везло на критиков. О ней писали и восторженно говорили Куприн, Бунин, Марк Алданов, Борис Зайцев, Саша Чёрный, Михаил Зощенко.
Писатель Александр Иванович Куприн так писал о её творчестве : натуральность, но без натурализма. Правда – без реализма. Трогательность без сентиментальности. Теплота – без пафоса. Светлая грусть – без мировой скорби».
Михаил Зощенко в советские годы, пока Тэффи ещё находилась в России, написал статью, которая так и осталась лежать у него в архиве. Вот цитата из неё : «Её (Тэффи) считают самой занимательной и смешной писательницей. И в длинную дорогу непременно берут томик её рассказов. Вы увидите во всех привокзальных киосках «Дым без огня», «Неживой зверь», «Карусель» — это её книги приготовлены в дорогу. Должно быть, и в самом деле весело и беспечально от коротеньких юмористических её рассказов».
В Париже, как и в Петербурге она была в центре русской культурной жизни. Её каламбур — «Живём, как собаки на Сене» — знали почти все русские эмигранты и повторяли при каждом удобном случае. Тогда же вышла её книга «Тихая заводь и другие рассказы».
Необычайно популярная сначала на родине, а потом и в эмигрантской среде, Надежда Тэффи вернулась на книжные прилавки России в самом начале 1990-х гг. С тех пор сборники её рассказов и воспоминаний вновь выходят один за другим.
Здесь необходимо назвать имя американской исследовательницы, доктора философии, профессора Университета Джеймса Медисона Элизабет Нитраур, которая первой в мире написала диссертацию о творчестве Тэффи. Диссертация завершалась подробнейше библиографией, вернувшей из забвения десятки затерявшихся в эмигрантской прессе произведений нашей соотечественницы. При непосредственном участии Э. Нитраур были подготовлены три книги Тэффи: «Ностальгия», «Смешное в печальном», «Проза. Стихи. Воспоминания. Статьи». Наверное, Тэффи была бы ей за это очень благодарна, если бы дожила до этих светлых дней. Будем благодарны Элизабет и мы.
Спасибо за внимание!
Мирзоянц Н.Х.
